Почему сефарды голосуют за правых и что происходит после повышения их уровня образования и роста доходов

Предстоящие выборы вновь поднимают вопрос о влиянии происхождения выборщиков на их предпочтения. В новом исследовании профессор Моми Дахан отмечает, «что этническое голосование» не уникально для Израиля, и обнаруживает, что чем состоятельнее и образованнее избиратели, тем чаще они голосуют за либеральные партии, ратующие за общечеловеческие ценности.

Предстоящие ноябрьские выборы, вероятно, вновь сосредоточатся на фундаментальном вопросе, который занимал избирателей в ходе предыдущих четырех избирательных кампаний: Нетаниягу – да или нет. Лидер оппозиции решил поставить на первое место в списке приоритетных направлений своей избирательной кампании вопросы дороговизны жизни, но в дальнейшем приоритеты могут и поменяться.

Публичные дискуссии, которые развернутся накануне выборов, не ставят целью решительно поменять предпочтения избирателей. Этого никогда не происходит, но в сегодняшней ситуации и два-три мандата могут иметь решающие значение. На первый взгляд это проще, но это только кажется: барьеры высоки и во многом определяются традиционной склонностью выходцев из восточных общин голосовать за правых в целом и за «Ликуд» в частности – и ашкеназов, чаще предпочитающих левоцентристские партии.

Этот «этнический разрыв» привлекает внимание исследований уже несколько десятилетий. Профессор Моми Дахан из Еврейского университета в своей новой работе поставил целью проанализировать предпочтения ашкеназов и сефардов в ходе девяти последних избирательных кампаний.


Дахан рассортировал города и поселки Израиля по фамилиям жителей, определяя таким образом, является ли населенный пункт (условно, конечно) ашкеназским, сефардским или смешанным. Если две самые распространенные фамилии восточного происхождения, то город считался «сефардским», если же европейскими, то город был отнесен к категории «ашкеназских».

Дахан обнаружил, что на последних выборах, состоявшихся в марте 2021 года, правые партии получили 65% голосов в таких условно сефардских городах по сравнению с 42% в ашкеназских и, следовательно, этнический разрыв составляет 23%. Разрыв между голосовавшим за блок Нетаниягу (куда не входили партии «Ямина» и «Тиква хадаша») и остальными был еще больше – 30%.

Мало того, выяснилось, что на выборах 2006 года определенный таким образом этнический разрыв был намного меньше и составлял только 5%. Дахан считает, что эти данные подрывают господствующую гипотезу, согласно которой разрыв объясняется дискриминацией репатриантов из исламских стран в первые два десятилетия существования страны.

Образование сглаживает различия в происхождении

Еще более интересный вывод заключается в том, что этнический разрыв в моделях голосования стирается при нейтрализации различий между двумя группами по происхождению в образовании и степени религиозности. То есть в сходных по образовательным и религиозным характеристикам группах между ашкеназами и сефардами нет разницы в склонности голосовать за тот или другой блок.

Обнаружилось также, что с ростом социально-экономического статуса избирателей последовательно снижается поддержка партий, предлагающих избирателям более правое мировоззрение и в экономической сфере. Дахан отмечает, что, вопреки теории рационального избирателя, выборщики с высокими доходами из обеих групп происхождения, как правило, меньше голосуют за блок Нетаниягу и за правые партии.

Дахан считает загадкой столь значительное место, которое занимает этническая принадлежность избирателей. Можно было бы ожидать, что с годами звезда этнической принадлежности померкнет хотя бы потому, что большинство граждан Израиля родились и выросли здесь, а доля браков между ашкеназами и сефардами увеличилась с 14% в 1950-е годы до 28% в 1990-е.

Ситуация выглядит еще более загадочной ввиду того, что этнические партии не продемонстрировали особых достижений, да и выдвижение сефардов, таких как Амир Перец и Ави Габай, в лидеры партии «Авода» не сопровождалась оглушительным успехом. В то же время Нетаниягу возглавляющий «Ликуд», пользуется огромной поддержкой у выходцев из восточных общин, не принадлежа к ним по происхождению.

«Корреляция между происхождением и предпочтениями избирателей, особенно если эта корреляция стабильна во времени, – тревожное явление, поскольку предполагается, что граждане выбирают партию в соответствии с ценностями, которые она представляет, и политикой, которую она обещает продвигать в соответствии с этими ценностями, – заявляет Дахан. – Выбор, продиктованный племенной принадлежностью, означает нарушение функционирования демократии, призванной обеспечить замену несостоятельного правительства на другое, более успешное. Такие модели кланового голосования подавляют рынок идей и заведомо неэффективны».

Обнадеживающий результат исследования заключается разве что в том, что в Израиле этнический разрыв при голосовании меньше, чем в других странах. Более того, в других странах именно превалирующая группа населения (белые) более склонна голосовать за правых. Например, в Великобритании разрыв среди голосующих за правых между белыми и мужчинами и выходцами из Азии и Африки составляет 40%, а в США этот разрыв между белыми и черными избирателями достигает 50%.

Дискриминация в прошлом не объясняет этнический разрыв

В своем исследовании Дахан пытается понять главные причины этнического разрыва и ввиду его изменчивости не придает большого значения дискриминации сефардов в прошлом как одной из таких причин. По его мнению, если бы такое протестное голосование было основным фактором, избыток голосов, поданных выходцами из восточных общин за правых, был бы одинаковым и среди образованных, и среди необразованных избирателей.

Однако исследование показывает, что сефарды с высоким уровнем образования, как правило, голосуют за левых, и наоборот, и в этом смысле ничем не отличаются от ашкеназов. Так же обстоят дела и в других странах, таких как США, Великобритания и Франция, где политические предпочтения избирателей напрямую связаны с их уровнем образования.

Вместе с тем Дахан считает, что по крайней мере отчасти этнический разрыв объясняется большей религиозностью и большей близостью к традициям среди сефардов, и это опосредованно связано с секуляризацией образования в Европе, чем объясняется большая доля светских среди ашкеназов.

Тезис Дахана заключается в том, что по мере роста благосостояния и образования избиратели придают все меньшее значение клановой солидарности и все большее – общечеловеческим ценностям. Кроме того, он считает, что изменчивость глубины этнического разрыва при голосовании связана с обстоятельствами, которые приобретают большое значение в ходе избирательной кампании.

Избиратели с низким уровнем образования, как правило, склонны голосовать больше за правых, если на повестке дня стоят вопросы, связанные с угрозами племени/нации. Это объясняет и решение Нетаниягу поставить безопасность и национальные вопросы (Иран, «арабы тысячами прибывают на автобусах к избирательным урнам») во главу повестки дня в ходе прошлых избирательных кампаний.

Однако, если угроза племени/нации не является серьезной проблемой, привлекательность центристских партий способна возрасти. И поэтому, вероятно, на этот раз Нетаниягу решил поставить на первое место в предвыборной повестке дня «Ликуда» горячую тему дороговизны жизни и попытаться получить дополнительные мандаты.

Сами Перец, TheMarker. На снимке: Момо Дахан. Фото: Оливье Фитусси √

Метки:


Читайте также