Недостаточно собирать много налогов – надо уметь правильно тратить деньги!

Размер дефицита – важнейший показатель для экономики, но принципы его расчета  у нас покрыты мраком тайны. Профессор Трахтенберг, который в прошлом занимался разработкой фискальных законов, предлагает изменить и их, и общий подход к определению бюджета страны.

О чем говорят цифры?

Проект бюджета на 2023 год будет представлен лидерам парламентских фракций в ближайшие дни. Общество обычно не дискутирует по поводу его величины – а зря. Например, когда в прошлом году главы коалиционных фракций были приглашены к министру финансов, им предъявили рекордный бюджет за все времена: 449,5 млрд шекелей. Самая большая сумма, которая когда-либо обсуждалась. Но что бы они сказали, зная, что через несколько недель «появятся» еще 12,5 миллиардов? А так и произошло: министерство финансов произвело пересчет и увеличило размер бюджета до 462 миллиардов.

Причем в обоих случаях итоговые цифры были подкреплены формулами, законами, экономическими обоснованиями.  Они подтверждали, что вот эта сумма абсолютно точна.


Размер бюджета – важнейший показатель для государства Израиль. От него зависит, сколько новых аппаратов МРТ появится в больницах, какой будет зарплата учителей, когда построят метро и трамвай, сколько бронетранспортеров получит ЦАХАЛ, как долго придется ждать в очереди за новым загранпаспортом, и многое другое. Размер бюджета очерчивает границы политических дебатов, а споры про деньги после того, как бюджет определен и принят – это уже лишь пометки на полях.

Но именно перед столь судьбоносным вопросом, как определение размера бюджета, политическая система пасует. Даже если министры будут чего-то требовать – как они докажут армии экономистов минфина, что называемая ими цифра более верна? Как объяснят, почему бюджет на 2023 год должен быть увеличен или уменьшен?

Еще один показатель очень значим для публичных споров: размер дефицита. Когда он велик, газетные заголовки кричат о кризисе, когда мал – вещают об экономическом чуде.

Размер бюджета в Израиле деполитизирован, его определение – удел технократов, а точнее – неолибералов, а размер дефицита стал главным барометром и единственной темой политико-экономического дискурса в Израиле. Можно долго обсуждать исторические причины того, как и почему размер бюджета оказался в Израиле задвинут в тень, а дефицит вынесен под софиты. Но причина тому прозаична, и кроется в том, как нам это преподносят.

Дефицит рассчитывается как процент от ВВП за последние 12 месяцев. Всякий, кто следит за заголовками, знает: 10% дефицита – это много, 2% – это мало. Если бы дефицит измеряли в шекелях, людям трудно было бы сориентироваться, 20 или 80 млрд шекелей дефицита – это хорошо или плохо. Такая подача не случайна, она закреплена законодательно. Новые фискальные законы вводились в Израиле в последние десятилетия в соответствии с требованиями экономического неолиберализма, и они сделали сокращение бюджетного дефицита главной целью. Целевой дефицит устанавливается законом. Вопреки этому, объемы деятельности правительства никаким законом не определяются.

Подобная законодательная практика давно утратила свою актуальность. Финансовые законы корректируются каждый год, Банк Израиля их критикует, даже в минфине понимают, что они нуждаются в пересмотре. За последнее время было сделано несколько предложений по «освежению» этих правил, и одно из самых интересных принадлежит профессору Мануэлю Трахтенбергу – одному из тех, кто писал эти законы.

Нужны новые законы

Профессор Трахтенберг в соавторстве с Итамаром Поликером ранее опубликовал в «Ежеквартальном экономическом бюллетене» («Ревийон калькали») статью под названием «На пути к более сбалансированной фискальной политике в посткоронную эпоху». В ней предлагается сделать государственные расходы целевым показателем, вносимым в бюджетное и налоговое законодательство. Тогда у правительства будет два ориентира: с одной стороны – объем обязательств, с другой – объем бюджета.

Трахтенберг утверждает, что фискальная концепция, по которой Израиль жил долгие годы, себя исчерпала. И предлагает улучшать макроэкономические показатели не в ущерб здравоохранению, образованию и благосостоянию общества. Трахтенберг и Поликер предлагают правительству ориентироваться на два показателя: соотношение обязательств к ВНП, и объем государственных расходов, а уже от них определять масштабы деятельности министерств, размеры налоговых ставок, целевой показатель бюджетного дефицита и пр. Изучая соотношение госрасходов к ВНП в других странах и способность государств предоставлять услуги населению, они пришли к выводу, что правительству Израиля следует увеличить соотношение расходов к ВНП: сейчас оно составляет 39,1%, и это – низкий показатель по сравнению с другими странами OECD (для сравнения, во Франции, Финляндии, Бельгии и Норвегии – больше 50%, тогда как в Японии, США и Латвии – примерно столько же, сколько в Израиле).

Разработка новой системы фискальных правил – процесс сложный, но правительство может начать с малого и простого: добавить пару фраз в закон и сотрудникам министерства финансов поработать час или два, чтобы везде, где фигурирует указание целевого бюджетного дефицита – и в законе о бюджете, и в ежемесячных отчетах о его реализации, и в прогнозах на будущее – указывалось бы также и соотношение объема государственных услуг к ВНП. Сбор данных несложен, отчеты составляются довольно просто. В Великобритании, например, министр отчитывается перед парламентом по прогнозируемому соотношению – а в Израиле эти данные появляются лишь в отчетах Банка Израиля, которые выходят уже в следующем бюджетном году.

Этот шаг кажется небольшим, но с него может начаться процесс изменения экономической политики Израиля. Израильская общественность впервые сможет понять значение бюджетных рамок, и обсуждать этот вопрос. А управление экономикой Израиля может сосредоточиться не только на вопросе, сколько правительство собирает и экономит – но и на том, сколько оно тратит.

Не экономить, а вкладывать

Либерман настаивает на том, что, во избежание стагнации, нужно избегать «бюджетного буйства», но, на самом деле, экономическая устойчивость определяется не отношением госдолга к ВНП, а уровнем развития человеческого капитала, социальной сплоченности, технологической и социальной инфраструктур. Ради подлинной устойчивости надо инвестировать – в противном случае Израиль пойдет по пути России.

Из войны в Украине можно извлечь интересный урок. Россия на протяжении долгих лет готовилась встретить возможный кризис в наилучшей форме: накопила валютные резервы, не расширила бюджет. Она полагалась на приток валюты от продажи сырья, но не инвестировала в человеческий капитал и современные производственные технологии. И хотя еще рано говорить о том, чем закончится для России война – уже сейчас видны бреши в ее экономической крепости. Отсутствие технологической и человеческой инфраструктуры делает Россию более зависимой и слабой. Превращение страны, когда-то бывшей промышленной державой, в отсталую – важнее, чем то, сколько денег она хранит, и даже важнее того, насколько велики поступления из-за границы.

Конечно, условия России сейчас экстремальны – она находится под санкциями и в международной изоляции. Но Израиль может вынести из этого главное: мощь государства определяется его технологическими и экономическими возможностями, а также социальной сплоченностью. Для подлинной экономической устойчивости нужно инвестировать.

Таль Каспин, Davar1. Фото: пресс-служба министерства финансов ⊥

Метки:


Читайте также