Партнёры
Все началось с объявлений, которые организации бизнес-сектора (Объединение промышленников, Союз торгово-промышленных палат и Объединение строительных подрядчиков) опубликовали 5 марта. «Приходите все послезавтра к президенту для согласования плана – без предварительных условий», – гласили объявления.
Продолжением стала встреча в кнессете президента Объединения промышленников Рона Томера с председателем «Государственного лагеря» Бени Ганцу. Томер пытался надавить на Ганца, чтобы тот отказался от требования остановить нынешний законодательный процесс как условия начала переговоров.
Двумя часами позже начальник Генштаба ЦАХАЛа Герци Халеви нанес неожиданный и почти незамеченный визит. Халеви был замечен в крыле кнессета, где заседают парламентские комиссии, и которое обычно пустеет по вечерам; он вошел через заднюю дверь в помещение комиссии по иностранным делам и обороне. Там он представил премьер-министру Биньямину Нетаниягу тревожные данные о растущих масштабах отказов резервистов, а в конце встречи министр обороны Йоав Галант выпустил видео, в котором сказал: «Ситуация требует, чтобы мы говорили, и немедленно».
Затем пришла новость от Амита Сегаля (новостная служба 12-го канала), согласно которой «все больше и больше голосов в «Ликуде» призывают к гибкости, чтобы достичь компромисса». «Есть опасения, – сказал Сегаль, – что на следующей неделе будет слишком поздно для достижения договоренностей».
На десерт президент страны Ицхак Герцог 6 марта сделал неожиданное заявление. В беседе с главами органов местной власти он сказал: «Мы как никогда близки к возможности согласованной реформы. По большинству вещей есть закулисные договоренности».
Фондовый рынок забурлил. Шекель взлетел. Вал слухов прокатился по стране. Однако продолжение заявления президента свидетельствовало о том, что он скорее выдает желаемое за действительное. «Теперь все зависит от нашего руководства, коалиции и оппозиции, которому надо подняться до масштаба происходящего», – сказал президент.
Но это зависело от наших лидеров и вчера, а также неделю назад. И возможность договориться о компромиссе сегодня столь же разумна, как и тогда. Так что же изменилось?
Кто моргнет первым? Это менее важно
Пленарное заседание кнессета было закрыто 6 марта в 14:00 по случаю Пурима. Судя по всему, следующее заседание будет только в следующий понедельник, 13 марта. То есть перед нами - потенциальное затишье в законотворчестве. Перемирие может обеспечить и оппозиции и коалиции возможность достойно, не теряя лица, отказаться от завышенных требований.
Оппозиция считает, что никакие переговоры не приведут к отмене запланированного переворота, поэтому начинать его без остановки законотворчества нет смысла. Коалиция считает, что любая остановка в законодательстве приведет к потере импульса, поскольку ее цель – затормозить реформу.
И тут нам повезло. Вместо того чтобы политикам приходилось решать, кто моргнет первым, в дело вмешивается месяц Адар, и можно остановить законодательство, не объявляя об остановке.
(Как стало известно вчера, 7 марта, комиссия кнессета по законодательству в воскресенье, 12 марта, начнет подготовку законопроектов «юридической реформы» ко второму и третьему чтениям. Планируется готовить к окончательному утверждению поправки, которые означают, что коалиция будет контролировать комиссию по отбору судей и что БАГАЦ не сможет отменять основные законы. Депутат Симха Ротман («Религиозный сионизм»), председатель комиссии кнессета по законодательству, распространил график работы, согласно которому эти обсуждения будут проходить на следующей неделе ежедневно с воскресенья по среду. – Прим. «Деталей»).
С другой стороны, представляется слишком упрощенным акцентировать внимание на технических аспектах урегулирования разногласий. При зацикленности на пороговых условиях переговоров, на вопросе останавливаться или не останавливаться, упускается суть. Главное заключается в двух вытесненных на обочину темах, над которыми висят знаки вопроса: мотивация вести переговоры и легитимность их результатов.
Правительство играет в одиночку
Общеизвестно правило: когда две стороны переговоров чувствуют себя на волне, ни у одной из них нет причин идти на компромисс. Если у Ярива Левина и Симхи Ротмана есть гарантированное парламентское большинство в 64 депутата кнессета, и если Яир Лапид и Бени Ганц чувствуют, что протестующая часть общества пойдет с ними до конца только при условии, что они сами пойдут до конца, зачем одной из сторон идти на компромисс? Мотивация поэтому не ясна – и это только первое препятствие.
Ведь даже если бы оппозиция согласилась сесть за стол переговоров, по какому праву она могла бы их вести? Если, с одной стороны, лидеры общественного протеста открещиваются от политиков, они не опираются ни на «Еш атид», ни на «Аводу», ни тем более на «Государственный лагерь», а с другой стороны, и бизнес-сектор, стремящийся к быстрому компромиссу любой ценой, не видит своими лидерами Лапида или Ганца. От чьего имени будут вести переговоры Лапид или Ганц? Какой электорат они будут представлять на таких переговорах и почему они вообще хотят нести связанное с этим моральное бремя?
Другими словами, правительство в настоящее время играет на поле в одиночку. Оно, может быть, готово смягчить условия применимости пункта о преодолении вето БАГАЦа или отказаться от других пунктов, но в настоящее время у него нет партнера для игры, поскольку у оппозиции не обязательно есть желание играть – и в любом случае правомочность компромисса сомнительна.
Вы еще ничего не видели
Президент Герцог прав в своей оценке, что позиции сторон недалеки друг от друга. Действительно, если бы от них потребовали компромисс любой ценой, они, возможно, достигли бы его в течение двух-трех часов.
Пункт о преодолении вето БАГАЦа в любом случае будет излишним, и в любом случае были контакты о том, какого большинства для этого требовать, принцип разумности будет зарезервирован для защиты прав человека, применимость иммунитета от судебного пересмотра будет ограничена определенными законами, а дурацкий законопроект об отмене статуса юрсоветников в министерствах инициаторы сами уже отозвали.
Главным яблоком раздора был и остается состав комиссии по назначению судей. Левин и Ротман настаивают на абсолютном большинстве для коалиции – условии, на которое оппозиция никогда не сможет согласиться.
Но и здесь уже были выдвинуты творческие идеи для компромисса, такие как назначение согласованных представителей общественности или распределение мест в комиссии по ротации. Проблема, однако, заключается не в деталях, а в общей картине.
Всем ясно, что компромисс по фазе A правовой реформы будет означать только переход к фазам B, C и D переворота. И если да, то кто в оппозиции согласится нести ответственность – и кому вообще был дан мандат согласиться на 50-процентную демократию?
А пока коалиция занята продвижением ряда шагов, которые вроде бы не связаны с реформой, но любая согласованная реформа проложит путь к их одобрению: внесение поправок в законы, чтобы он дал возможность Нетаниягу получать пожертвования для оплаты адвокатов, чтобы Арье Дери снова мог быть назначен министром, чтобы была исключена юридическая возможность объявления Нетаниягу неспособным исполнять свою должность, и даже принятие нового закона, который позволит охранникам в больницах рыться в сумках, чтобы они не пронесли контрабандой квасное в Песах.
Если это всего лишь «промо» того, что нас ждет позже, то что толку в «компромиссе», подготовленном для нас Герцогом и промышленниками по вопросу о большинстве, необходимом для преодоления вето БАГАЦа и т. д.?
Ави Бар-Эли, «ХаАрец». На снимке: Симха Ротман. Фото: Ноам Москович, пресс-служба кнессета √
Читайте также
