Адвокат израильтянки, арестованной в Москве: «Приговор чрезмерно жесток и создает опасный прецедент»

Российский судья, приговоривший израильтянку Нааму Иссахар к семи с половиной годам лишения свободы, оказался глух к доводам защиты. В интервью «Деталям» ее адвокат Александр Тайц сказал: «Когда судья Павел Чередниченко зачитал приговор, мы не услышали никакой оценки доводов, приводимых защитой».

Нааму задержали в апреле нынешнего года в транзитной зоне Шереметьевского аэропорта. В ее рюкзаке обнаружили 9,6 грамма гашиша. Дело по обвинению в контрабанде и хранению наркотиков рассматривалось в Химкинском горсуде. Прокуратура требовала восьми лет колонии общего режима. Судья Чередниченко снизил наказание всего на полгода. В итоге Иссахар приговорили к семи с половиной годам лишения свободы.

Ей 26 лет, она репатриировалась в Израиль из США, прошла службу в ЦАХАЛе. В соцсетях уже развернута кампания с тэгом #freenaama («Свободу Нааме»).

Многие комментаторы склонны считать суровость приговора «местью» израильтянам, отказавшимся обменять девушку на Алексея Буркова, программиста из Петербурга. Он четвертый год дожидается в израильской тюрьме экстрадиции в США, и Россия хотела его вызволить – но получила отказ. Адвокат Александр Тайц также считает этот приговор чрезмерно жестоким.


- Трудно предположить, чем руководствовался суд, определяя наказание для Наамы. Но одно могу сказать: у нас есть десять дней, чтобы обжаловать приговор, и мы безусловно это сделаем. Обжалование должно быть рассмотрено в московском областном суде.

- Кто убедил Нааму признаться, что у нее, действительно, был с собой гашиш?

- Давайте подробно рассмотрим ситуацию. Наркотик обнаружили у нее в багаже, который был зарегистрирован соответствующими бирками и документами, и был изъят из ее рюкзака. Кто убедил Нааму признать свою вину в хранении? Уж точно не я, потому что, к сожалению, я подключился к делу на более позднем этапе. Но справедливости ради надо отметить, что, возможно, и я бы рекомендовал сделать то же самое - так как есть сложившаяся судебная практика в таких ситуациях. Пытаясь ломать эту практику, не признавая вину в хранении, можно сильно навредить своему подзащитному, и тогда человек может вместо штрафа получить наказание в виде реального лишения свободы...

Все остальное не могу комментировать, чтобы не нарушить нормы адвокатской этики.

- Есть ли прецеденты, когда за нечто подобное человека наказывали столь сурово, а допущенное им правонарушение квалифицировали, как контрабанду?

- Нет, такого не было. Если внимательно ознакомиться с практикой правоприменения в Химкинском горсуде, - а за этим судом числится аэропорт Шереметьево - такого прецедента вы ни за что не найдете. Во всяком случае я просмотрел все дела, касающиеся контрабанды и прочих нарушений на границе за последние пятнадцать лет.

Контрабанда всегда подразумевает попытку подсудимого пересечь «зеленый коридор» таможни. Тем самым человек заявлял в устной форме, что у него нет с собой ничего запрещенного, либо каких-то товаров, подлежащих декларированию. Потому что в противном случае, если он шел через «красный коридор», то тем самым заявлял об этом и добровольно отказывался от совершения преступления.

- То есть случай Наамы к описанному вами не относится?

- Нет, конечно! Потому что в силу обстоятельств ее перелета она не должна была проходить ни пограничный паспортный контроль, ни тем более - таможенный контроль. Она летела транзитным рейсом, прибыла в международный терминал «Д» в Шереметьево и оттуда же должна была улететь в Тель-Авив. У нее было шесть часов между рейсами, она не покидала терминал, а если точнее – транзитную или стерильную зону.

Тут напрашивается некая параллель с Эдвардом Сноуденом. Этот человек прилетел в Шереметьево и провел несколько месяцев в транзитной зоне. И тогда позиция Российской Федерации была иной: он не въезжал в страну и не считался пересекшим государственную страницу! Все СМИ трубили, что, дескать, Сноуден находится в стерильной зоне, и это не Российская Федерация - хотя, безусловно, транзитная зона относится к территории России.

Более того: Наама сдала свой багаж, в том числе и рюкзак, где обнаружили гашиш, в Дели, откуда он должен был без ее участия добраться до Тель-Авива.

- То есть, когда она шла в транзитную зону, у нее в руках рюкзака не было?

- Конечно, в том-то и дело! Ее багаж перегружали с одного борта на другой. Более того, мы приложили к делу документ, запрошенный в Аэрофлоте, где четко зафиксировано, что Наама сдала багаж в Дели, а должна была его получить в Тель-Авиве. Доступа к своему багажу в Шереметьево Наама не имела никоим образом, багаж в аэропорту не запрашивала. Иначе говоря, она не предприняла ни малейшей попытки заполучить доступ к наркотическим средствам в аэропорту Шереметьево. Не говоря уже о том, повторю, что она не проходила ни паспортный контроль, ни таможню…

Поэтому, как я считаю, данный приговор создает опасный прецедент. Тогда теоретически багаж любого самолета, летящего через Россию, можно досматривать, а пассажиров - обыскивать, предполагая, что кто-то контрабандой везет наркотики - и что потом? Судить в России тех, кого посчитают виновными?

- Не исключено, что гашиш могли ей подбросить?

- Как говорят в России, два юриста – три мнения.

- Однако отпечатков ее пальцев нет - только признание. Есть ли шанс смягчить наказание? Говорят о возможном обмене Наамы на Буркова…

- Во-первых, я – адвокат, занимаюсь юридической стороной этого дела. А возможность обмена или еще какой-то сделки - это политика, межгосударственные отношения, к которым моя работа не относится. Во-вторых, на данный момент я никаких официальных комментариев, подчеркиваю – официальных, пока не слышал и не читал, ни израильских, ни российских. С просьбой принять участие в подобной процедуре обмена ко мне никто не обращался.

Марк Котлярский, «Детали». Иллюстрация: Pixabay

Метки:


Читайте также